Злость - Психология темной стороны силы

 

 

 

 

Злость Вначале я хотел поставить название «гнев», но подумал, что такой синоним уж больно позитив­но звучит. Гнев, в отличие от страха, вполне может быть праведным, благородным. Злость, впрочем, тоже имеет некоторые позитивные коннотации. Например, «злой до работы». Или оборот «И такая злость меня взяла, что я…» вдруг собрался и сделал что-то хорошее. Суть же одна: злость, гнев, агрессия, ярость, стремление сделать плохо, жажда навредить, разру­шить. Тем не менее, буду пользоваться словом «злость», оно как-то пошире будет, и не связано ра­ботами видных исследователей, и, кроме того, мне всё же хочется рассмотреть те моменты, когда ис­пользование злости себе во благо не ограничивает­ся примитивными и затасканными случаями. Итак: злость в основе своей — протест. А ещё точнее, форма протеста, когда способом разре­шения конфликта видится уничтожение, подавление объекта, его вызывающего. Нет, не сознательно, ко­нечно: это чисто инстинктивное действие. Напал волк? Зло! Убить! Напал враг? Зло! Убить! Обидел сосед? Зло! Ну, не убить, так, покалечить слегка. Упал камень на голову? Зло! Выкинуть на фиг, чтобы больше не падал. Еретик подрывает основы моего авторитета? Зло! Сжечь! Чтобы другим неповадно было. Кстати, насчёт «неповадно». Злость достаточ­но часто демонстративна, поскольку состояние гне­ва заодно даёт человеку и энергию на его (гнева) утилизацию. Знаете состояние «дрожать от злости»? Это в мышцы пошло питание и требование что-нибудь немедленно сделать. Полный энергии человек, ак­тивно и деятельно защищающий свои интересы, вы­глядит выгодно (вплоть до идеализации во множе­стве голливудских боевиков), повышает свой види­мый статус, и потому покрасоваться в боевой форме или с оружием в руках — любимое развлечение большинства мужчин. Гнев сам по себе не направлен, это состоя­ние, запускаемое ситуацией, а вектор образуется отдельно. Поэтому существует выражение «срывать злость на ком-то». То есть причина какая-то одна, может быть даже непонятная, а выход находится где-то ещё. Когда я работал в одном НИИ, там был вива­рий, в котором жили подопытные мыши, крысы, кро­лики... Работницы вивария временами уходили в отпуск, и тогда сотрудники лаборатории по очереди их заменяли: задавали животным корм и меняли подстилку. Как-то, во время моего дежурства, когда я уже всё сделал, что требовалось, я остановился про­сто посмотреть на клетку с двумя или тремя десят­ками мышей. Это довольно занятное зрелище: у дверцы клетки самые активные: лазают по пру­тьям, любопытствуют, выясняют отношения... В сере­дине — поспокойнее: чешутся, гуляют. У задней стенки — сонное царство. И вот, у одного мыша хвост высунулся между прутьев наружу. Тоненький такой, смешной хвостик. Я взял его и потянул. Мыша прижало попой к клет­ке, он в панике заверещал, а его товарищи не­медленно к нему подбежали, стали интересоваться, что случилось. Испуганный же мыш, продолжая ве­рещать, начал на этих товарищей набрасываться, ца­рапая их и кусая. Ведь ему же ясно, что на него напали, поймали его, обижают, надо же защищаться! А другим мышам непонятно, чего это он к ним так... И ушёл я из вивария с озарением, инсайтом: Когда кто-то злится, это означает, что ему от чего-то плохо. И кидаться он при этом может даже на тех, кто пришёл ему помочь. Поэтому ситуация, вызывающая гнев — это одно, сам гнев — другое, а то, на что он изливает­ся — третье. Злость, в принципе, вполне себе эффектив­ный механизм выживания, конкурирующий со стра­хом. И там, и там триггер — ущерб каким-то интере­сам, но если страх запускает механизм избегания, то злость — механизм устранения, подавления. Конку­ренция между гневом и страхом решается оценкой соотношения уровня опасности и уровня уверенности в своих силах. Эту конкуренцию можно наблюдать, загоняя животное. Пока есть куда отступать, оно может трусить, поджи­мать хвост, выглядеть жалко… По мере приближения к гнезду (где появляется интерес защиты потомства) или к тупику шансы спастись бегством уменьшают­ся. Когда они уравниваются с оценкой возможности отбиться, возникают колебания и амбивалентность поведения. А когда снижаются до безнадёжных, жи­вотное, загнанное в угол, сражается до последнего, потому что удрать не получится, а так может быть хоть какой-то шанс. Очень романтично смотрится издалека (в кино или в книге) благородный доблестный самурай, рубящий катаной напополам всякого, кто осмелива­ется проявить недостаточно почтения к нему (при­чиняет ущерб статусу). Но, во-первых, вовсе не вся­кий — самурай, во-вторых, не у всех есть катана и умение ей махать, и, в третьих и главных — у нас сегодня не принято. Не поймут. Вплоть до лишения свободы. Есть, разумеется, социальные слои и группы, субкультуры, в которых до сих пор считается нор­мальным и даже одобряемым засветить в глаз в по­рядке выражения осуждения. Но если кто-то станет это делать на собрании, в очереди в посольство за визой, при общении с клиентом, или наоборот, с ис­полнителем, то либо не проживёт долго, потому что может нарваться на кого-то, кто сильнее (например, на полицию), либо может оказаться в холодной и неудобной местности в холодном и неудобном доме, по той же причине, либо не найдёт себе нор­мальной работы. Есть исключения, но о них — позже. Разумеется, как и все другие человеческие ка­чества, способность злиться выдана природой разным людям в разной степени. Интересно, что эта способность делится на три части: 1. Лёгкость запуска (гневливость, раздражи­тельность, вспыльчивость) 2. Сила аффекта (от нахмуриться до разнести всё вокруг) 3. Устойчивость аффекта (от кратковремен­ной вспышки до многолетней ненависти) В каждом человеке эти три функции пред­ставлены в случайном размере. Полярные вариан­ты могут считаться патологическими, несовме­стимыми с социализацией. Не будем рассматривать случаи, требующие вмешательства полиции и пси­хиатрии, ограничимся чем-то, что может быть ин­тересно и полезно обычному человеку. Надо сказать, что для каждой из трёх функ­ций крайние проявления обычно неудобны носите­лю. Если человека невозможно рассердить, то его способности защищать свои интересы ограничены. Если его злость слаба — то же самое. Если мимолётна — тоже. Напротив, раздражительность, неуправ­ляемость, злопамятность могут заставить человека заниматься не тем, что ему полезно и приятно, ис­портить отношения с окружающими и вообще жизнь. Поэтому, если некто хитрый намерен навре­дить кому-то вспыльчивому, то часто старается вывести последнего из себя, дабы тот сам наделал глупостей себе во вред. Особенно любят этот метод нерадивые полицейские, которым нечего предъ­явить задержанному, и надо быстренько что-то орга­низовать прямо на месте. Проскочило слово «неуправляемость». Да, управление, контроль, владение — то, о чем я всё время твержу в тексте. Управление злостью традиционно сводится к умению молча и бездеятельно сжать кулаки и скрипеть зубами, а потом страдать бессонницей, огрызанием на домашних и несварением. Это, конечно, вовсе не управление. Управление — это когда вы можете запланированно применить нечто себе на пользу. Я уже намекнул, что состояние гнева может быть полезно в конфликте. Настолько полезно, что берсеркеры искусственно приводили себя в состоя­ние злобного исступления, а Александр Маке­донский отбирал в свою армию тех, кто в гневе краснеет. Сейчас не имеет значения, почему именно их, а существенно, что он вообще не рассматривал тех, кто не злится. Итого: чтобы употребить гнев себе на пользу и не получить от него ущерба, нам нужен контроль над всеми тремя функциями: приходить в гнев тогда, когда это полезно и не делать этого в остальных случаях, регулировать амплитуду гнева, контроли­ровать продолжительность. Как я уже сказал, некоторым людям разо­злиться очень трудно, другим, напротив, трудно это­го не делать. В обыкновенном состоянии человек постоян­но находится в некотором напряжении. Можно себе представить злость в виде пружины, ко­торая всегда несколько взведена. Какие-то события добавляют завод, какая-то активность наоборот, его спускает, что-то может частично разрядить пружину вхолостую. Но в общем и целом всегда есть некий типичный уровень раздражающего события, кото­рый может сработать пусковой кнопкой. В результа­те указанных процессов для каждого человека этот уровень всегда примерно одинаков, хотя в разных ситуациях может несколько колебаться. Это нор­мально и закономерно. У одних людей собачка (в данном случае не животное, а защёлка, стопорящая пружину) может отпускать пружину лишь от значительного усилия, а у других — только прикоснись. Чем сильнее завод, тем хуже держится собачка. Пружина может срываться у одних людей только когда взведена до упора, у других собачка со­скакивает даже если взвод — пол-оборота. В первом случае во вспышку гнева может вылиться довольно большая энергия (хотя и не обязательно, если нор­мальный уровень злости в спокойном состоянии вы­сок), во втором этой энергии просто нет. Пружина может раскрутиться сразу, создавая буйство, а может выдавать энергию постепенно, ор­ганизуя тот самый случай, когда «месть подают хо­лодной». Остаётся ещё только одна деталь — маховик. Груз, который приводится в действие пружиной. Если человек силён и властен, то плоды его гнева могут иметь далеко идущие последствия — маховик тяжёл. Гнев же младенца никому вреда не нанесёт. Эта часть метафоры находится чуть в стороне от основного поля, но её следует учитывать. Первая сложность в том, что уровень злости у каждого человека свой, стандартный, более-менее постоянный, и невозможно копить и сдерживать её до бесконечности, или наоборот, бесконечно выса­сывать энергию из неё. В любой момент полезно иметь необременительный запас злости в пассивной форме, чтобы применять по надобности. Причём иметь в динамике, чтобы канал выхода не зарастал мхом. То есть, злость надо непринуждённо прокачи­вать. Многие люди, особенно с высоким уровнем агрессии, делают это интуитивно, вступая в кон­фликты по всём возможным поводам (и получая от этого добавочные бонусы в виде уступок). Люди с низким уровнем агрессии конфликтов зачастую из­бегают из страха осуждения (пусть даже и оппонен­том) и меньше рискуют. Помните конкуренцию стра­ха и злости? Неконфликтные, добрые и незлобивые люди идут на противостояние, только будучи доведёнными до отчаяния, делают это неумело и проигрывают. Оно вам надо? Итак, о прокачке: каким бы ни был ваш есте­ственный уровень злости, нужно научиться его освобождать и его подпитывать. Поначалу это мо­жет быть неприятно и непривычно, в особенности с учётом общепринятого воспитания, может противо­речить светлым, альтруистическим установкам нико­му не причинять зла (читай: дискомфорта), но, во-первых, я вовсе не учу вас здесь терпению и смире­нию, а во-вторых, никто никогда не может точно знать, до­бро или зло вы творите с самыми лучшими намере­ниями или без оных. Время от времени нужно участвовать в сва­рах, от души, с удовольствием, доходя до такой раз­рядки, чтобы после конфликта чувствовать не взве­дённость, а облегчение. Понятно, что лучше это де­лать не с теми, с кем вы вынуждены посто­янно взаимодействовать — не с родными, коллега­ми, соседями, а с людьми случайными, чтобы ваши оплошности, происходящие от недостатка техники, там же и остались — в магазинной очереди, автобу­се, форумном скандале, и не повлияли дурным об­разом на вашу повседневную реальность. Вторая сложность состоит в том, что управле­ние пусковым механизмом у нетренированного че­ловека развито слабо. А вам нужно уметь спускать собак (собачку, ага?) не тогда, когда они порвут цепь, а тогда, когда вам это удобно или выгодно. Рекомендую начать тренировки в сети, где причинить реальный вред до­вольно трудно. Почти в любой сетевой тусовке слу­чаются скандалы. Зарегистрируйтесь, обживитесь, поймите, кто из противников вам сейчас по зубам, и начинайте. Ваша задача состоит в том, чтобы, улучив подходящий момент, разозлиться на противника и от души полить его ушатом кипящего дерьма. Фор­мулировки должны быть такие, чтобы излив их, вы ощущали торжество и удовлетворение. Это целевой внутренний результат. Во время процесса вам следу­ет испытывать азарт, стремление загнобить против­ника, беспощадность. Вначале вас будут часто ба­нить, но после некоторой практики вы сможете ис­полнять это упражнение, не преступая местных пра­вил. Правильное, заданное вами, поведение вашего противника должно быть следующим: сначала он должен вести конфликт против вас, пытаясь найти ваши больные точки (оскорбления и обвинения, ко­торые были бы достаточно близки к вашим слабым местам, чтобы вызвать у вас обиду), возмущение ва­шим бессовестным поведением, жалобы админи­страции тусовки и, наконец, истерики. Если вы достаточно стабильно вызываете такое поведение, можно пере­ходить в реальность. В реальности есть дополнительные ограни­чения. Если в сети вы принципиально можете безна­казанно отсылать почти любые последовательности символов (изучите предварительно уголовный ко­декс), то в реальности возникает опасность получить по морде физически. Это неприятно и обычно ощу­щается как ненужные издержки. Поэтому появляется необходимость в первую очередь оценить против­ника, и во вторую — убедить его подсознание, что давать вам по морде небезопасно. Впрочем, трени­ровочные конфликты на начальном уровне практи­чески никогда не развиваются до такой ам­плитуды. В порядке безопасности можно не иницииро­вать конфликт самостоятельно, а лишь поддержи­вать предложенные. Те самые скандальные тётки, о которых так часто говорят все вокруг — всего лишь люди с постоянной потребностью выпустить лиш­нюю агрессию, и им будет только в радость найти противника, особенно достойного. Впрочем, это я углубляюсь в детали. Если вам повезёт найти наставника по тёмной стороне силы, то вы обязательно детально разберёте стратегию, тактику и технику безопасности. Если не найдёте — то, возможно, придётся пару раз зализывать раны. Возвращаюсь к теме. Результатом этой трени­ровки будет способность в случае необходимости быстро форсировать энергию гнева и произвольно включить поток наружу. Естественно, в любом кон­фликте, ещё до включения потока, вам следует опре­делить, до какого уровня конфликта вы готовы буйствовать, не нанося себе вреда, и постоянно удерживать перед глазами это ограничение. Од­новременно вам следует энергетически демонстри­ровать готовность разойтись куда серьёзнее. Мне случалось наблюдать, как такая готовность сносит противника чуть ли не физически. Это тоже вопрос тренировки. Как результат вы должны получить постоян­ный запас ярости, который вам не мешает, и умение дозировано и в любой нужный момент выпускать какую-то её часть. Не могу не вспомнить. Я какое-то время имел честь и удовольствие общаться с Аркадием Петро­вичем Егидесом — основателем отечественной практической психологии и большим мастером кон­фликтологии. Случилось так, что он постоянно от­носился ко мне очень благожелательно, но однажды я ненамеренно проявил некоторую неуместную не­почтительность и… Аркадий Петрович преобразил­ся. Я не знаю, как это передать словами и образами. Вообразите себе большого плюшевого медведя, ко­торый внезапно выставляет наружу гусеницы, пушку, счетверённый зенитный пулемёт, реактивную уста­новку, и ещё фиг знает какие страшные штуки. По­красовавшись активной броней и полязгав гусени­цами, Аркадий Петрович непринуждённо заправил всё это обратно и продолжил общение. Меня пора­зило и порадовало, с какой лёгкостью и с минималь­ной эмоциональной включенностью он разворачи­вал такое тяжёлое, с точки зрения обычного челове­ка, вооружение. Одновременно он вполне корректно объяснил мне, где я позволил себе лишнее, но в вашем случае конструктивное взаимодействие необязательно. Вам требуется, повторюсь, осознанное управ­ление энергией гнева: иметь запас, выпускать, когда надо и сколько надо, и показать, что у вас ещё много. Да, я понимаю, что обыватель, воспитанный в убеждении, что христианское смирение — это то, к чему он должен стремиться, может чувствовать себя обязанным никогда и нисколько пара не выпускать, но это редко достижимо в исполнении разве что флегматиков, и пользы не несёт, а вот невроз об­разовать может. Третья сложность — в устойчивости аффек­та. Довольно часто встречаются люди злопамятные или, наоборот, отходчивые. В первом случае доста­точно трудно выпустить достаточно пара, чтобы оставить конфликт в прошлом, во втором — выпу­стить достаточно пара, чтобы утилизировать кон­фликт. Первый случай требует подбора формы вы­ражения гнева, который исчерпал бы восприятие по­вода, как требующего отпора. Да, это месть. Тем, кому не нравится их мстительность, могу лишь предложить выбор: либо вы мстите, либо вынужде­ны ходить и портить себе жизнь перманентной оби­дой и злобой. Второй случай требует более тонкого управ­ления злостью, предъявляя гневу в момент его актуа­лизации не случайный повод, а старый, отло­женный про запас в карман. Теперь о применении. Ну, во-первых, конечно, scandal — стандарт­ный, традиционный способ разрешения разнооб­разных межличностных противоречий. Хорошо, когда ваш оппонент способен обойтись без него, но достаточно часто бывает, что и нет. А если и способен, то показать клыки — всё равно бывает эффективнее. Во-вторых, агрессия даёт вам энергию. Да, в случае необходимости вы можете подпитаться энер­гией ярости, получив бонусы к силе, выносливости, скорости, соображению, физиологическим ресурсам организма. В жизни всякое бывает, и есть вероят­ность, что вы вдруг будете вынуждены делать кому-то гадости. Может быть, серьёзные гадости. Вплоть до смертоубийства. Если вы не профи, то дополни­тельные энергия и силы вам пригодятся. В-третьих, вы становитесь очень мирным че­ловеком. Просто потому, что прекращаете срываться на тех, кто под рукой. Зачем вам скандалить с миро­любивым, но недалёким начальством, которое может вас уволить от греха подальше, или с родными, с которы­ми вам ещё жить и жить, когда есть масса людей, го­товых сцепиться языками (или интригами, если вам это нравится больше) в любой момент и с кем попа­ло? В-четвёртых, человек, способный злиться, прочитывается другими агрессорами и исключается из числа потенциальных жертв, как опасный. В-пятых, репутация человека, способного на серьёзный отпор, защитит вас от мелких пакостей и обид. Собственно, практически всё. Вообще-то тема очень большая и богатая, почти каждый абзац можно было бы развить в отдельную главу, но… Как-нибудь потом. Напоследок несколько советов: Не всем хватает вербального конфликта. Я бы сказал, тех, кому не хватает, довольно много. Пользуйтесь дозволенными способами, например, секцией бокса, кикбоксинга, боев без правил, да много всего есть. В серьёзных случаях придётся подумать о наёмной армии — легальном и социаль­но одобряемом способе систематического убиения ближнего. Таких армий в мире существенно больше, чем одна, и все они не то, чтобы очень легко, но до­статочно доступны для целеустремлённого челове­ка. Для того, чтобы ваша опасность ощущалась, она должна быть более-менее реальной. Желатель­но обучиться хотя бы некоторым простейшим способам вывода противника из строя и отработать их до уверенного пользования. В вербальном кон­фликте полезно мысленно примериваться, каким методом вы можете прямо сейчас противника убить. Это удивительным образом (на самом деле вовсе не удивительным, но об этом я сейчас тоже не стану, я коснулся этой темы в статье «Аура для психолога») улавливается оппонентом и оказывает своё дей­ствие. Антагонистичное гневу переживание — смех. Хотите бездеятельно перестать злиться (мало ли, ка­кие ситуации бывают) — посмотрите комедию или почитайте анекдоты. Если вы — человек добрый, то не бойтесь кому-нибудь навредить своей злостью. Вы далеко, очень далеко не единственный источник зла, вреда и так далее. Более того, ваше добро тоже может ока­заться вполне себе вредным. Иногда гораздо более вредным. Прямо сегодня, например, мы можем на­блюдать, как из религиозных заблуждений массово продвигаются откровенно деструктивные тенден­ции и проекты. Если на футбольном поле среди агрессивных игроков вы будете вежливым и акку­ратным, то на общем уровне травматизма это прак­тически не скажется. Не бойтесь своего гнева. В управляемой форме он гораздо более безопасен для всех, включая вас, чем в неуправляемой.

Комментарии

13 комментариев, стр. 1 из 2 [ 1 2 » ]

Добавить комментарий:

Имя:

Условия обработки персональных данных

Добавить комментарий