Зависть - Психология темной стороны силы

 

 

 

 

Зависть Допустим, есть у вас товар. И есть потреби­тель. И есть конкурент. И товар конкурента нравится потребителю больше. Что можно сделать? Вариан­тов в принципе много, все сегодня более-менее представляют, как можно улучшить свою позицию на рынке. Каин же поступил радикально: убил Авеля. Напомню: потому что жертва Авеля Богу понрави­лась больше. Потребитель был, конечно, недоволен, и все сегодня согласны, что Каин поступил нехоро­шо, но рынок завоевал: Каиново потомство расплоди­лось, а генофонд Авеля свой потенциал не раскрыл. Неизвестно, правда, было бы человечество лучше, если бы у Авеля остались дети: в писании ничего не сказано о том, каков он был. По распространённости своей зависть не мо­жет быть аномалией, а раз она встроена в челове­ческую психику, значит, в ней есть какой-то эволю­ционный смысл. Проявляется зависть по одному и тому же поводу: кто-то чем-то лучше вас или обладает чем-то желанным для вас. С точки зрения эволюции он оказывается более успешным конкурентом за выжи­вание. Была, понимаете, у Зайца избушка лубяная, а у Лисы ледяная. Мы, конечно, умом понимаем, что никто не мешал Лисе озаботиться будущим и вло­жить больше средств и сил в строительство. Однако стоит зайти разговору об особняках и яхтах, как их владельцы, гады такие, оказываются виноваты в том, что этих богатств нет у вас. Да нет, есть, конечно, люди независтливые, ибо все инстинкты распределяются между людьми достаточно случайно, по прихоти природы. Но речь не об исключениях, а о правиле. Каин поступил нехорошо с точки зрения мо­рали, но отлично с точки зрения выживания потомства. И потому этот признак — способность и готовность устранять конкурента — закрепился. Для популяции это не очень выгодно, так как ослабляет её, и здесь получается конфликт между базовыми инстинктами, которые заботятся об индивидууме, и социальными, которые заботятся об обществе, вплоть до того, чтобы послать индивидуума на смерть за Родину. Поэтому зависть повсеместно осуждается, но всё равно существует и процветает. Ведь лично мне, Лисе, легче отнять у зажравшегося буржуя Зайца элитную недвижимость, чем горбатиться, как он, по осени. На зависти, на во­просе «почему у него есть то, что могло бы быть моим?» построен практически весь криминалитет. Криминальному авторитету не положено заниматься созидательным трудом; он имеет право только от­нять. Поэтому любое общество против организован­ной (а хоть бы и неорганизованной) преступности: она ничего не создаёт, а только по­требляет, паразитирует на социальном организме. Нет, ассоциативно каждый разбойник — смелый (или не очень) хищник, но всё явление — клоп на теле общества, сосущий на халяву его кровь. Поэтому всякий раз, когда вы кому-то завидуе­те, ваш дух делает шаг к паразитизму. Но од­новременно — к выживанию. Ведь действительно, вот есть, скажем, вы, та­кой молодец. И есть Вася, ещё больший молодец. И есть Маша, вся такая красавица. И нравится Маша и вам, и Васе. А Маше нравится Вася. Ну, по крайней мере, больше, чем вы. И если вы будете вести себя хорошо, то она выйдет замуж именно за него, и классные дети получится именно у них, а не у вас. А вам-то надо, чтобы у вас! И именно с Машей! И здесь вполне удобно поступить по-Каи­новски. Не обязательно убить. Можно искалечить. Опозорить. Посадить. Разорить. Общество, конечно, пострадает, потеряв Васю. Зато вам-то, вам-то лично будет лучше. Не получается устранить конкурента — так зависть согласна и на мелочи. Испортить настрое­ние. На спину плюнуть. Почтовый ящик поджечь. Интересно, что зависть включается не только на возможность что-то отнять. Широко известны случаи, когда кто-то что-то хорошее для себя сделал (посадил дерево, построил дом, купил машину, раз­бил клумбу), а кто-то другой ему это сломал. Ни у кого нет, и тебе нефиг. Пользы завистнику при этом, конечно, никакой, но механизм запуска этого чувства удовлетворенно отключается. Нечему больше зави­довать. — Ты сидел? — Сидел. А ты? — И я сидел. А Серега? — Он не сидел. — А давай его посадим? Легче всего зависть запускается стимулом эмоционально важным, касающимся ценностей за­вистника. Если кто-то занимается накопительством, то богатство соседа ему — нож острый. Если раду­ется красивым платьям, то соседка, оторвавшая где-то ещё лучшее — стерва, недостойная такой одёжки. Выловил рыбак большую рыбу — классно. А сосед-то — аж три штуки. И сразу радости никакой. Поэтому те независтливые люди, о которых я писал, — исключения. Они в большинстве своём люди реализованные, довольные тем, что им уда­лось приобрести и кем стать. А то, что кто-то пре­восходит их в «улове» — это им совсем не интерес­но. Соревнование зажигает только в собственной игре. И поэтому же зависть — отличное средство самодиагностики, индикатор того, что именно в жиз­ни для вас важно, и где именно в этом важном вы не ощущаете себя реализованным. Вы можете не поверить: как же это, я и то, я и сё, и грамоты, и ди­пломы... Но если вы при этом кому-то завидуете в той же области, или вдруг начинаете завидовать чему-то совершенно новому для себя, чем вам ни­когда не приходило в голову озаботиться, значит, ва­шего «того и сего» вам же самому недостаточно, что­бы вы чувствовали, что у вас всё в порядке. Повод разобраться. Что же можно сделать завистливому и стра­дающему от этого человеку с таким теоретически полезным, а практически очень неудобным чув­ством? Во-первых, полезно понять, что зависть — не единственная возможная реакция на чье-то превос­ходство. Есть ещё, например, восхищение. Хотя оно чаще относится к неактуальным характеристикам. Легко восхищаться музыкантом или художником, если сам и не думал о такой карьере. Но тем не ме­нее, вполне можно преклоняться перед человеком, который мог бы быть наставником и учителем, да хотя бы просто примером и эталоном для развития себя. Вот и «во-вторых» подоспело: чье-то превос­ходство вполне может подстегнуть, сподвигнуть на свершения. Или просто на коррекцию стратегии и тактики. Вот, взял мужик, уехал в Сингапур и дело там открыл по выпечке бубликов. А я-то что здесь кукую? Вот, нарастил кто-то красивую фигуру. Так ведь и я так могу! А то и покрасивее! Вот, Петя пи­шет стихи. У меня-то стихи получше будут. Но его хвалят, а меня нет. Что я делаю не так? Как Пете так удаётся? А ну-ка, ну-ка, посмотрим... В общем, взять за базу честные способы завое­вания рынка. В отличие от чёрной зависти, ко­торая сопровождается желанием причинить ущерб объекту, это — так называемая белая, созидательная зависть, приносящая пользу и завистнику, и окружаю­щим, преследующая не локальный, тактиче­ский выигрыш, а долгосрочный, стратегический. У неё, впрочем, бывают и патологические формы. Вот, Кате подарили последний айфон. Из по­следних сил возьму кредит и куплю себе такой же. Такие формы обычно имеют место у людей, склон­ных к «понтам», что я описывал в главе «Спесь» и главе «Хвастливость». Будем надеяться, что это не вы. В крупных обществах (больших городах, хотя бы при просто развитых коммуникациях) чёрная за­висть быстро теряет актуальность, так как в обширной выборке всегда найдётся кто-то, превосходящий вас по любому важному параметру. А то и по всем важ­ным параметрам. И если вы будете на этот факт эмоционально реагировать, то заработаете себе не­вроз. А вот белая зависть всё больше набирает вес, и именно она является одной из движущих сил современного общества, в котором всё больше лю­дей нервически стремятся к каким-то достижениям. И реклама не отстаёт: «Я сбросила 20 килограмм за две недели! Идите все сюда, я недорого расскажу, как!» И побежали, побежали... При этом вы можете оказаться втянуты в ка­кое-то совершенно ненужное вам соревнование. Знаете, как кот не в силах вынести вид медленно ис­чезающей за дверью верёвочки. Здесь вас выручат только ваш разум, независимость и ассертивность.

Комментарии

13 комментариев, стр. 1 из 2 [ 1 2 » ]

Добавить комментарий:

Имя:

Условия обработки персональных данных

Добавить комментарий