Об идиотах - Книга о тебе

Об идиотах В обиходе идиотом принято называть человека, совершающего немотивированные, неразумные поступки, приводящие к дурным последствиям или мешающие ему и другим жить нормально. В медицине это понятие означает несколько иное, но мы не о том. Если вы почитаете какой-нибудь ресурс, где копятся разные истории из жизни, то вы поразитесь, сколько же, оказывается, глупостей совершают люди, сколько ж в мире идиотов. Я хочу здесь написать немного о том, почему их так много, и что с этим делать. Широко известна история об обезьянах в клетке с подвешенным бананом. Когда-то одну обезьяну посадили в эту клетку и, когда она полезла за бананом, окатили водой. Когда к ней подсадили вторую, первая смогла не пустить её к банану, хотя и не смогла объяснить, почему. Третьей они объясняли вдвоём. И так далее. Когда из клетки удалили первую обезьяну, то там остались только те, кого ни разу не обливали водой, но кто твердо знает, что банан – нельзя. Хотя неизвестно, почему. Можете себе представить, какими средствами обеспечивалось закрепление понимания. Примерно теми же, какими в дрессуре обеспечивается выполнение команды «Фу!» или недопущение кота к попугаю. Жёсткими. В данном случае не стоит считать обезьян идиотами – они эффективно использовали данную им природой возможность передавать опыт соплеменникам с целью сохранения популяции. Именно эта возможность и обеспечила успех стайных млекопитающих в природе. Появление такого механизма было прорывом в технологии выживания, когда для закрепления эффективного поведения стало можно не использовать медленный и громоздкий механизм генетической наследственности. Собственно, так зародились традиции, составляющие нынче огромную область социальной культуры, морали, этики, нравственности… Можно сказать, что традиции – наследственность популяции, социума, и их значение невозможно переоценить. Умственно отсталые дети часто воспитываются в специальных интернатах, где вместо обычной школьной программы им наиболее действенными средствами внушается, как надо себя вести, чтобы оставаться частью общества. Ходить в одежде, чистить зубы, умываться, чистить картошку, варить пельмени… Это не смешно, это тот максимум, который им позволяет их диагноз. Да, они не блещут умом, но вполне себе остаются членами общества и выполняют несложную работу, чем выгодно отличаются от нечленов, работу не выполняющих. Так вот, при виде нарушения тех норм, что им вбили в голову, они проявляют тревогу, нервозность, даже агрессию. Физически сильный воспитанник специнтерната, увидев, что вы едите пельмени ложкой, может успокоиться только тогда, когда вы поймёте, что безопаснее его послушаться и взять-таки вилку, как положено. Напоминает поведение обезьян из примера выше, правда? Это более новый, чем наследственность, но более старый, чем инструктаж, надёжно и активно действующий способ передачи умений, навыков, норм – традиции. Заметил, что жена перед варкой обрезает кончики у сосисок. – Зачем ты так делаешь? – Я не знаю, моя мама всегда так делает. Позвонил тёще. – Так варила ещё моя бабушка. Прабабушка встрепенулась, услышав разговор: – А вы что, до сих пор варите в моей маленькой кастрюльке? ©тырено в тырнетах Следование традициям не отвечает на вопрос «зачем», для этого требуется целеполагание и умение ставить задачи. Оно даже не отвечает на вопрос «почему» – не содержится в его механизме такой функции. В следовании традициям заключена вся суть воспитания. Нормы поведения должны распространяться на всех, независимо от того, насколько человек понимает их необходимость. Они обязаны быть вбиты в голову настолько, что сами смогут являться мотивацией поведения. Тогда даже самый неразумный член общества будет вести себя так, как обществу надо. Другое дело, что нормы описывают лишь штатные случаи, в нештатных же следование им не является залогом безопасности. При пожарах, бывает, гибнут люди, постеснявшиеся выбежать из дома неодетыми. Такие дела. Но в долговременной перспективе ложноположительная ошибка менее вредна, чем ложноотрицательная, и лучше пусть будут редкие жертвы, чем общество развалится. Известны пять степеней воспитанности: 0. Человек не в курсе норм поведения и потому не следует им. 1. Человек в курсе всех или некоторых норм поведения, и в состоянии им следовать при некоторых усилиях, собственных или внешних. 2. Человек сознательно придерживается известных ему норм поведения. 3. Человек неосознанно, автоматически следует нормам поведения. 4. Человек не только автоматически следует нормам поведения, но и требует того же от других. Есть ещё отрицательная степень, патологическая, когда некто испытывает удовольствие от нарушения норм, но она морфологически вне шкалы, и нам сейчас не интересна. Уровни воспитанности в шкале не ступенчатые, проявления не включаются вдруг внезапно по достижении определённого уровня. Даже на уровне 2 кто-то может нервничать, когда приходится отступать от традиций или когда другой нарушает нормы, особенно если ему самому их соблюдение даётся с трудом. Более того, чем большего труда ему стоит вести себя хорошо, тем большее возмущение вызывает тот, кто ведёт себя иначе. Таким образом в природе блокируется опасное (или хотя бы небезопасное) поведение членов стаи. В крысиной стае, когда крыса-разведчик откапывает что-то странное и зовёт сородичей удивиться и порадоваться, высокоранговая крыса закапывает странное обратно. Во избежание. Как бы чего не вышло. И это разумно. Однако крыса-разведчик может и не послушаться, а тайком откопать и исследовать странное. Если она убеждается, что странное полезно, что это, например, педаль, при нажатии на которую выпадает корм, то она снова и снова будет откапывать педаль, демонстрировать её действие вожаку, пока вожак не поверит, что это – хорошо, и не разрешит оставить полезную педаль в доступе. Однако всякий раз, когда вожаку захочется поесть, он всё равно не будет трогать педаль сам, а будет подталкивать к ней разведчика, как квалифицированный персонал. Если непонятно, почему – напомню: нарушение традиций (в данном случае – не трожь непонятного) нервирует. Пусть лучше это сделает кто-нибудь другой. Тренированный и обученный. В стародавние времена в тёплых краях свиньи часто бывали заражены трихиниллёзом, откуда произошёл запрет на употребление свинины. Трихиниллёза давно уже нет, но иудеи и мусульмане свинину не едят по сей день. Ибо сказано. Ещё раз вернусь к одному из пассажей: традиции не объясняют причин поведения и не ставят целей. Они оперируют понятиями «принято – не принято» , «дОлжно – греховно», «положено – запрещено». Обратите внимание на безличную форму. Особо пытливым предлагается несложная мотивация, пусть и не соответствующая действительности, но убедительная для нормально воспитанной особи, например приказ вожака. Между прочим, бог – ультимативный, верховный альфа-самец, чьё распоряжение не требует оснований, но само по себе является основанием. «Hoc volo, sic jubeo, sit pro ratione voluntas» («Так хочу, так повелеваю, да будет основанием моя воля» © Ювенал). Традиции – вовсе не обязательно то, что положено или не положено. Это то, что делают все. В детском саду есть такая манера стыдить ребёнка: - Ты почему убежал? - Все побежали, и я побежал. (Помните «Джентльмены удачи»?) - А что, если бы все в окно прыгнули, ты бы тоже прыгнул? - (Обиженное сопение) Ребёнок не знает, что ответить. Потому что многие взрослые, если бы все прыгали – тоже прыгнули бы. Поэтому так быстро разрастаются стихийные свалки (все бросают, а я что?), поэтому так внезапно вспыхивает мародёрство при стихийных бедствиях, поэтому возбуждённая толпа неуправляема… Довольно часто, когда обыватель встречается с неумно, неудобно организованным порядком вещей, он начинает требовать от секретарши или мелкого чиновника ответа на вопрос: «Зачем это нужно? Кто это придумал?». Обратите внимание, если первый вопрос касается логичности, целесообразности, то второй апеллирует к авторитету изобретателя порядка вещей. На что он обычно получает ответы: «Так положено», «В нашей организации такой порядок», «Распоряжение начальства». При этом самой секретарше её объяснения кажутся разумными и исчерпывающими. Понимаете, почему? И понимаете, почему в большом количестве случаев обыватель подобными объяснениями удовлетворяется? Тем не менее, внимательный читатель мог заметить, что выше промелькнул деятель, не так старательно следующий нормам, традициям и распоряжениям начальства – крыса-разведчик. Это, вообще-то, очень интересное явление. Разведчики есть в каждой стае. Они наплевательски относятся к иерархической борьбе, им проще найти удобное гнездо, а то и построить его, чем драться за найденное с другими. В походе он идёт впереди вожака, вместе с другими разведчиками, на стоянке он тратит время и силы на разведку вокруг стойбища. Однако, если он находит что-то вкусное и объявляет о нём стае, то оно распределяется обычным образом: в порядке иерархии. Правда, если разведчик не дурак, то он успевает воспользоваться находкой в первую очередь. Есть такие и среди людей. Исследователи, изобретатели, путешественники, естествоиспытатели, радикалы, революционеры. Высокоранговые особи их обычно не любят (уже понятно, да?), да и большинство обывателей тоже («Слишком умный, что ли?»). Любое новшество может оказаться опасным, и прежде, чем оно находит путь в массы (если оно действительно полезно и находит этот путь), педаль многократно закапывается теми, кто по долгу положения или по внутренней склонности эту педаль многократно закапывает. Именно разведчики имеют обострённый интеллект, способный ставить цели и задачи, задавать вопросы и искать на них ответы более сложные и исчерпывающие, чем «так положено». Собственно, консерваторы и реформаторы (в психологическом, а не в политическом смысле) представляют собой две силы, обеспечивающие существование популяции: первые заботятся о её сохранении, вторые – о развитии. Традиционалистские общества стабильнее, но отстают в прогрессе, либеральные – быстрее развиваются, но больше рискуют. Несмотря на благородные цели, между крайними позициями всегда идёт борьба, иногда жестокая, изредка даже смертоубийственная. Впрочем, эволюция не оперирует отдельными особями, минимальный операнд, квант эволюционного процесса – популяция. Эволюционный процесс так же не заботится о сожжениях еретиков, низложениях политиков или опалах учёных, как человеческий организм не заботится о борьбе между отдельными клетками организма. Результат противоборства рано или поздно приведёт к каким-то подвижкам в поведении организма или популяции, и этого достаточно, и это хорошо. Как я уже говорил, нововведения опасны. Чем крупнее нововведение, тем больший ущерб оно может нанести, будучи некачественно продуманным. В Китае существовала заповедь: «Не меняй правил, если выгода не будет десятикратной. Не меняй законов, если выгода не будет тысячекратной». Общество, состоящее исключительно из экспериментаторов, очень быстро себя убьёт из-за ошибки в формуле, и в длительной перспективе у интенции сохранения статус-кво должен быть приоритет. Простыми словами: консерваторов должно быть больше. Я не стану играть выкладками и цифрами, сообщу результат: жизнеспособное общество должно содержать не менее 80% консерваторов и не менее 4% реформаторов. Остальные 16% – переходные формы, способные в разных условиях выполнять обе функции, и побочные роли, не относящиеся ни к тем, ни к другим. Например, дестабилизирующие элементы (не поверите, преступники в обществе тоже нужны, и психиатрические больные приносят пользу обществу, и так далее и тому подобное). Что это означает в практическом применении? Это означает, что 80% населения в своём поведении оперирует почти исключительно мотивами «Так положено» и «Ибо сказано». Они испытывают затруднения в целеполагании (обеспечивая клиентуру психологам, ибо целеполагание – один из основных вопросов в работе психолога), они не в состоянии поставить задачу (поэтому так ценятся профессиональные руководители, умеющие это делать), а к поставленной выбирают не самое разумное, а самое приятное и лёгкое решение («как-нибудь»), они не любознательны, не умеют формулировать вопросы и не умеют искать на них ответы (отчего в форумах и соцсетях так много глупых вопросов и утверждений, и даже существует сервис http://lmgtfy.com, позволяющий более продвинутым собеседникам продемонстрировать, насколько прост вопрос, и насколько легко найти ответ). Логика и факты не являются для них аргументами. Это также означает, что найти среди убеждённых верующих разумного человека достаточно сложно. Хотя, конечно, должны быть исключения, более того, я лично знаком с двумя. Простой пример: если вы сделаете поиск по «Мастер и Маргарита», то 8-9 ссылок из каждого десятка будут связаны не с книгой, а фильмом или с сериалом. Именно таков приоритет востребованнности необременительного смотрения в экран над желанием насладиться гениальным творчеством классика, связанным с необходимостью разбирать буквы и напрягать воображение. Именно поэтому большинство людей совершает глупости, о чем я написал в первом абзаце, и при этом агрессивно настаивает на своей правоте. А удивляются их глупостям остальные 4% и некоторые из 16%. Совершенно, впрочем, напрасно, поскольку это поведение заложено генетически. Более того, попытки научить людей мыслить (тоже, между прочим, инстинктивно обусловленные) из-за этой генетической детерминированности обречены на провал. Максимум, что можно сделать – несколько подвинуть к осознанному поведению часть (подозреваю даже, что небольшую) из 16%. Поэтому во многих учениях, направленных на личное благополучие и развитие, так много сил уделяется осознанности, концентрации и внимательности. Что, впрочем, скорее организует отсев и отбор, чем модификацию поведения. Итого: как бы ни было грустно, придётся смириться с тем, что 80% людей – идиоты, и ничего с этим не поделаешь. Впрочем, 4% от 8 миллиардов – это примерно триста миллионов. Вам хватит. P.S. Эта книга написана для 4% читателей. Остальных прошу понять и простить. Но не настаиваю, можете не понимать и не прощать.