Травма - О психологах

Травма Очередной модный термин — «психологическая травма». Если вы откроете десяток статей по этому поводу (а их много), то с неприятным удивлением обнаружите, что термин, как правило, не определён, критерии и границы не описаны, и всё изложение сводится к тому, что психологическая травма — болезненный результат сильного воздействия, и что это очень плохо. Оставляя в стороне историю термина и историю его эволюции, сделаем попытку разобраться. Как следует из термина, психотравма может называться таковой только в случае реактивного и достаточно стойкого нарушения функциональности какого-либо психологического механизма. При этом надо дифференцировать это понятие от травмы психической, когда нарушается общая функциональность психики, не связанная напрямую с травмирующими факторами, например мутизм, амнезия и тому подобное. Психологическая травма относится только к обработке конкретного класса ситуаций, и заключается в нарушении адекватного восприятия ситуаций этого класса и соответствующего поведения. Отсюда легко видеть, что общий механизм травматизации заключается в превышении адаптационных возможностей личности, когда вместо переживания и интеграции впечатления в опыт, или хотя бы запуска механизмов психологической защиты в непатологической форме, включается ориентировочное поведение (растерянность), стрессовый механизм или вообще отказ от реагирования. Сюда же отнесём и сформированную патологическую реакцию, которая в результате актуализации защитных механизмов формально может считаться технически нормальной, но ведёт к значительному снижению адаптированности личности. Пример: у тёти Нюси умерла собачка. Нормальная реакция: тётя Нюся некоторое время переживает потерю, горюет («Искусство терять»), затем заводит другую собачку. Кризисное реагирование: тётя Нюся тяжко переживает и горюет, после чего модифицирует поведение и заводит черепаху («Что такое психологический кризис?»). Защитное реагирование: тётя Нюся клянётся никогда больше не заводить собаку. Травматическое реагирование: тётя Нюся заливается слезами при виде любой собаки. Патологическое реагирование: тётя Нюся спускает свои накопления на спонсирование исследований способов достижения бессмертия домашних животных. Психическая травма: тётя Нюся перестаёт распознавать собак как объекты. Второй и третий варианты могут быть спорными с точки зрения разумности, и могут быть модифицированы как в восприятии, так и в поведении при помощи психолога, но это в любом случае личное дело тёти Нюси — кого она там заводит и почему. Жить не мешает. А вот вариант с неконтролируемым плачем уже на психологическую норму не тянет. В принципе терапия и в этом случае — дело добровольное, но здесь её уже можно настоятельно рекомендовать, потому что такие особенности определённо мешают жить и полноценно воспринимать реальность. Также и два последних пункта требуют отдельного внимания, в том числе и психиатра. В случае спонсорства могут быть варианты, а самый последний случай лежит уже вне чистой психологии или психотерапии. Хотелось куда-нибудь вонзить невротические реакции, но это вообще не о том. Грубо говоря, если проводить параллели с травмой физической, то критерии вполне сопоставимые: сильно болит? работать можешь? и отличие травмы от нетравмы заключается только в том, насколько результат столкновения с недружелюбной стороной вселенной мешает жить. Одно дело — обжёгся, чертыхнулся, подул, дальше пошёл, и другое — обжёгся и уехал на скорой в ожоговый центр. А между этими полюсами — множество градаций тяжести ожога (или травмы вообще), и эти градации вполне условны. В данном случае работает гегелевский закон перехода количества в качество. Если в травматологии тяжесть травмы определяется по более-менее формализованным критериям, то в психологии приходится в общем «на глаз», что неудобно и подвержено как ложноотрицательным, так и ложноположительным (что встречается чаще из-за моды), ошибкам, зависящим от школы, подхода и личного опыта терапевта. Я предлагаю пользоваться двумя уже упомянутыми параметрами: эмоциональный дискомфорт и адекватность поведения. Они связаны между собой, но не жёстко. Человек может испытывать душевные страдания, но продолжать вести себя адекватно, частью за счёт привычки, частью за счёт силы воли. А может наоборот, не осознавать, что что-то у него не так, за исключением не вполне адекватного поведения, которое тоже может фиксироваться только со стороны. Я считаю, что если сумма этих двух параметров может говорить о существенном снижении (я понимаю размытость этого критерия) адаптированности, качества жизни, то речь может идти о травме и её терапии. Я не стану трогать здесь симптоматику: во-первых, конкретные симптомы разных травм интересны только в случае, когда отсутствует понимание закономерностей; во-вторых, объем статьи не позволяет такого разбора; и в-третьих, как раз о симптомах написано очень много, хотя в большинстве случаев весьма невнятно. Исходя из написанного, терапия, в зависимости от сформированной реакции, может заключаться в: 1. Снижении эмоциональной важности события, что поможет в следующем пункте. 2. Восстановлении (или инициировании) нормального механизма переживания, а то и в помощи в его прохождении. 3. Разрушении сложившегося неадекватного механизма реагирования. 4. Замещении его на адекватный, нормальный вариант. Типичные ошибки: 1. Травма — непременное следствие сильных неприятных впечатлений. Да ничуть. Всё зависит от способности личности их обработать. Кто-то травмируется от мелочей, а кому-то всё нипочем. Очень важно учитывать личность. В некоторых случаях травмирующее событие может быть вполне безобидным, но «удачно» наложившимся на дефекты адаптационных механизмов. И напротив, мощный стресс, в понимании неопытного терапевта непременно приводящий к травме, может быть пережит устойчивой личностью в штатном порядке. 2. Травма требует отстранения, нейтрализации «негативного материала». Этот приём может быть использован в начале терапии для того, чтобы травмирующий фактор мог быть рассмотрен «с безопасного расстояния», для восстановления контакта с реальностью. Но он не может являться основой терапии, в силу снижения адаптивности личности в этом случае. Разве что личность принципиально не способна справиться с процессом переживания в приемлемые сроки (скажем, тратить последние годы жизни пожилого человека на тщательную терапию довольно бессмысленно, достаточно позволить ему забыть плохое и прожить остаток жизни спокойно). 3. Травма непременно связана с телесными «эффектами». Иногда да, но чаще нет. Это верование — результат модности и вульгаризации другого понятия — «Психосоматика» (смотри соответствующую главу книги). 4. Травма неестественна, ненормальна для психики. Вообще-то это вполне обычное явление, скорее неудобное, чем болезненное. Несмотря на то, что результат травмы — нарушение нормального функционирования, ситуация привычная и распространённая, не подразумевающая паники и суеты. 5. Отдельно отмечу безобразное, непрофессиональное поведение некоторых профанов-недоучек, переносящих свои представления на клиента и травмирующих его даже в отсутствие первичной травмы. Это происходит, когда непроработанные протесты терапевта требуют от реальности соответствия собственным (пусть и популярным) идеям. Встречается главным образом в терапии личных отношений, сексуального насилия, насилия по отношению к детям. Если, с позволения сказать, терапевт считает произошедшее ужасным и неприемлемым, то он может переносить своё отношение на реальность клиента, и внушать ему чрезмерное значение какого-либо события. А потом уже любовно терапировать нанесённую травму. В заключение хочу процитировать используемую мной и рекомендуемую мной другим тактику терапии свежей травмы сексуального насилия. Пожалуйста, не пытайтесь спорить с приведёнными мыслями, это не изложение моих взглядов на ситуацию, а последовательность приведения человека в порядок. Раз уж вы тут общаетесь с жертвами изнасилований, то будет невредно изложить общую схему терапии. Понятно, что специалист исполнит её лучше, но на безрыбье сам раком станешь. Также понятно, что это не дословный текст, а общие вехи, по которым надо пройтись, желательно именно в указанном порядке. 1. Деактуализация события, перевод из прошлого в настоящее. То, что с тобой случилось — неприятно, но это уже в прошлом. А сейчас уже настоящее, в котором того события уже нет. Тепло, светло, мухи не кусают. Время решать текущие задачи и подумать о будущем. Конечно, какое-то время ты будешь вспоминать эту неприятность, но это нормально. 2. Снижение значимости события. То, что с тобой случилось — неприятно, но ничего сверхособенного в этом нет. Половой акт — естественный процесс, в твоём случае неприятность только в том, что не присутствовало твоего желания на этот процесс. Каждая четвёртая женщина хотя бы раз в жизни переживает насилие. В средние века городская молодёжь развлекалась групповыми изнасилованиями, и жертвы относились к таким вещам довольно спокойно — как к озорству, к сорванному поцелую, например. Согласись, что тебе было бы не более радостно, если бы тебя не насиловали, а избивали бы в течение того же времени. Бывают в жизни неприятные ситуации, и будут ещё, и делать из них трагедию — вредно для здоровья. 3. Проработка текущей экологии. Найдутся люди, которые своими словами или видом будут тебя убеждать, что то, что с тобой случилось — непоправимая трагедия, которая должна искалечить твою психику на всю жизнь. Или что ты сама виновата в случившемся из-за своей распущенности и неосторожности. Или что случившееся должно тебя навеки опозорить. Не верь идиотам, ты не жертва и не шлюха, тебе просто не повезло, как это случается и с другими. Посторонние могут считать как угодно, но ты всё равно знаешь всё про себя лучше. Важно не поддаваться чужим закидонам, а жить своей жизнью. 4. Планирование реабилитации. Во-первых, хотелось бы, чтобы неприятные мгновения, пережитые тобой, были бы единственным вредом, который тебе принёс насильник. Если ты будешь париться по поводу случившегося, это будет означать, что он смог тебе причинить не только физический, но и душевный вред. Тебе это надо? Чем быстрее ты переживёшь неприятность, тем будет лучше. Во-вторых, конечно, будет полезно подумать, что ты можешь сделать, чтобы не попадать в такие ситуации. Только сделать это лучше не прямо сейчас, а когда как следует успокоишься. В-третьих, важно хорошо понимать, что не все мужчины такие, как подвернувшееся тебе убожество, которые неспособно даже завести себе подругу и может получить женщину только силой. Будет нехорошо для твоей личной жизни, если ты ошибочно распространишь справедливое негодование к этому полудурку на остальных мужчин, среди которых, как ты понимаешь, есть добрые, нежные, галантные, и так далее. Случившееся не должно помешать тебе в будущем влюбиться в своего принца, выйти замуж, растить детей. Злобные дураки и дуры тебе в жизни ещё встретятся, не надо им позволять управлять твоей жизнью и лишать тебя счастья. Тон должен быть спокойным, уважительным, ненапряженным, на равных, ни в коем случае нельзя показывать жалость, подразумевающую поставление собеседника в позицию неудачника и жертвы. Просто обсуждается ситуация. Пожалуйста, внимательно поймите разницу между унизительной сюсюкающей жалостью и вежливой заботливостью. Во время беседы следует полностью отвлечься от всех остальных дел. Терапию важно загрузить одним куском, без перерывов и отвлечения внимания. Если хватит сил и времени, хорошо оставить телефон и предложить звонить, если будут какие-то волнения или сомнения. Самому ни в коем случае не навязываться. Если жертва малолетняя, то очень правильно поговорить с родителями, повторить им указанную схему, предложить её поддержать и не подпускать к ребёнку всяких тёть, которые в глаза будут восклицать «Какой ужас! Как же бедное дитя теперь будет жить!» и прочими образами внушать трагедию всей жизни. Но всё равно лучше к специалисту. Несколько иначе терапируется гомосексуальное изнасилование, но общий смысл примерно тот же.

Комментарии

Добавить комментарий