Обесценивание - О психологах

Обесценивание — Да ну, фигня какая-то. — Это обесценивание! — Вовсе нет! — А это — вытеснение. Слово «Обесценивание» нынче принято произносить с обвиняющей интонацией в случаях, когда чья-то оценка важного для вас объекта или явления оказалась ниже вашей, и вам это обидно. Теперь по сути. Сначала о фактах. Обесценивание — один из примерно двух десятков стандартных механизмов психологической защиты. Эти подсознательные механизмы призваны спасти личность от неприятных переживаний в случаях, когда эффективное поведение невозможно или затруднено. Иными словами — в ситуациях фрустрации, блокирования направленного поведения. Лисица и виноград Голодная кума Лиса залезла в сад; В нём винограду кисти рделись. У кумушки глаза и зубы разгорелись; А кисти сочные, как яхонты, горят; Лишь то беда, висят они высоко: Отколь и как она к ним ни зайдёт, Хоть видит око, Да зуб неймёт. Пробившись попусту час целый, Пошла и говорит с досадою: «Ну что ж! На взгляд-то он хорош, Да зелен — ягодки нет зрелой: Тотчас оскомину набьёшь». И.А.Крылов Если кому-то интересны другие механизмы — ищите «Список Коулмена». Иллюстрация Крылова настолько точна и хороша, что я даже не буду пытаться привести другие примеры. Объектом обесценивания может быть не только что-то недоступное, но и вторичным образом обладатель этого недоступного. Скажем, если мы мечтали о редкой породе собаки, но не могли себе такого позволить, а сосед взял и завёл, то обесценивать саму собаку неэффективно — мы слишком долго убеждали себя в её идеальности, а вот сосед может сразу оказаться плохим хозяином, недостойным такого счастья. Достижения неприятного человека также могут стать объектом обесценивания. В лихие 90-е, когда общепринятым понтом «новых русских» стал «600-й» мерседес, у многих людей сформировалось неприязненное отношение к этой марке, как к атрибуту пошлости и дурного воспитания. Хотя автомобиль-то ни в чем не виноват. Сейчас сходное отношение я наблюдаю к депутатским значкам. В период развала СССР и перестройки обесценивание имело место в отношении Европы и США, как территорий богатых, благополучных, истекающих молоком и мёдом, но недостижимых. Обесценивание как поведение может иметь целью и обеспечение манипуляции, и иерархические игры. В тяжёлых случаях обесценивание может превратить желание обладания в его противоположность, в фобию. Например, если некто мечтал поехать в горы, например, но обстоятельства не позволяли, то он может в порядке психологической защиты утверждать, что горы — фу, потому что кислорода мало, травматично, дикие горские племена и ваще… И убедить себя до такой степени, чтобы отказываться от посещения гор даже когда обстоятельства изменились, и такая поездка стала более чем возможной. До сих пор люди, выработавшие в себе неприязнь к богатым странам в тяжёлые для России времена, отказывают себе в переезде по надуманным причинам, хотя бы даже и стали на это способны при некоторых, не чрезмерных, усилиях. Но в быту психологическое понятие превратилось в штамп, когда возможная справедливость чьей-либо уничижительной оценки отвергается, и единственной причиной этой оценки видится искажение в мозгу оценивающего. Примерно такая же мода была лет двадцать назад на «вытеснение». Парадоксальным образом наклеивание этого ярлыка на чье-то мнение его обесценивает, одновременно предъявляя то же самое обвинение, что делает печать обесценивания безумно удобной для употребления и затрудняет возражения. Другая причина популярности — уже упомянутая обида, когда низкая оценка (неважно, верна она или ошибочна, ошибки тоже могут иметь разные причины) причиняет боль, страдания, а хоть бы даже и просто лёгкое недовольство. Такая оценка эмоционально воспринимается как «атака на границы», «психологическое насилие», «разрушающее вашу личность» о чем тожепсихологи и недопсихологи позволяют себе писать аж открытым текстом, и требует агрессивного ответа, обвинения в атаках и насилии, отчего обиженный императивно ставит себя в позицию жертвы, исключая, напомню ещё раз, саму мысль о возможной справедливости оценки и даже права оценивающего на собственно мнение, отличное от вашего. Резюмирую самую вкусность: обвинение в обесценивании само по себе является обесцениванием, то есть психологической защитой. Как я уже сказал, механизмов психологической защиты примерно 20, в разных классификациях по-разному, сам же список Коулмена состоит из 19 пунктов. Из чего косвенно следует, что если некто употребляет понятие обесценивания существенно чаще остальных психологических защит, то есть заметно более, чем в 5% упоминания их вообще, то это может означать, что вы имеете дело а) не с психологом, б) с очень некачественным психологом, погрязшим в чтении копирайтерских статеечек, в) с обиженным человеком, в больное место которого вы (или не вы) случайно попали, г) с полемистом, который ищет, как бы обозначить ваше (или не ваше) мнение, как негодное. Очень часто статьи об обесценивании мусолят тему защиты от него. Смысла в этом никакого нет. Как только вы позиционировали высказывание как обесценивание, вы уже обесценили его, убедили себя, что никакого отношения к реальности оно не имеет, и, собственно, цель психологической защиты уже достигнута. Правда, тот же Коулмен писал, что психологические защиты успешно помогают человеку не угодить в психушку, но это максимум, на что они способны. Более эффективным способом обработки неприятной действительности являются осознание, переживание и анализ. Вспомнился случай, когда атака православия на психологию дошла до обвинения в сектантстве всех психологических центров и в опасности и вредности всех психологических тренингов. Психолог №1 в России, Н.И.Козлов, руководивший тогда Синтоном, самым крупным в России центром практической психологии, обратился ко мне, как к директору научного центра с вопросом: «Нельзя ли как-нибудь проверить, как влияют на людей тренинги? Вдруг я в самом деле что-то не то делаю?» Понимаете, как интересно, звезда практической психологии, авторитет, он вполне мог бы отмахнуться от бредовых нападок бесноватого выскочки Дворкина, и имел на то полное моральное право, но, будучи честным и ответственным человеком, счёл необходимым на всякий случай проверить, а вдруг? Исследование показало, что с его тренингами всё в порядке, и Козлов успокоился. Собственно, с вниманием к критике частично связан и успех Козлова. Человек же игнорирующий критику, пусть даже имеющую форму нападок и насмешек, может оказаться неправым, но уверенным в гениальности своих смешных потуг, что, собственно, мы частенько наблюдаем и потому Н.И.Козлов разумно решил перестраховаться. Так что даже некачественная критика бывает достойна соразмерного внимания. Свои статьи я выкладываю в том числе на пикабу (есть такой вебдванольчик), где народ довольно пёстрый, и в массе своей умеренно воспитанный. Если на статью поступает негативный отзыв, пусть даже и матерный, то я стараюсь, не обращая внимания на форму, уточнить, что именно не понравилось. Чаще, правда, оказывается, что собеседник — и не собеседник вовсе, а копрометатель, и отправляется в игнор, но иногда критика бывает интересной и эффективной (пусть даже оставаясь невежливой), то есть позволяет мне улучшить мои следующие работы, что, как вы понимаете, было бы мне недоступно, если бы я немедленно реагировал бы обидой и психологической защитой. Поэтому оставим обесцениванию адекватное место, не менее, но и не более.

Комментарии

Добавить комментарий