Как я пишу статьи - О психологах

Как я пишу статьи К настоящему моменту я написал статей… Что-то порядка двух сотен. В основном на психологическую тематику. И время от времени получаю вопрос: как я это делаю? В основном от тех, кому хочется этому научиться. И я даже написал об этом «Как писать статью». Вроде бы даже неплохо. Однако не так давно моё внимание обратили на то, что я написал инструкцию, а не рассказал, как я это делаю, что тоже безумно интересно. В порядке оправдания могу сказать, что довольно давно я понял, что людей в основном интересует их собственная личность, и вопросы, не вполне исследованные, но важные для жизни. Мной же моя личность исследована довольно хорошо, и по этой причине, а также по той, что у людей есть вопросы поважнее, я отметил тему меня, моей личности и моей биографии как скучную и для собеседника бесполезную. Не так давно я всё же писал о себе «Как я стал психологом», и отзывы были весьма благоприятными. И поэтому, а также потому, что кому-то любопытно, как же происходит написание статьи при взгляде «изнутри», я попробую изложить последовательность процесса. Сначала всё же теоретический кусок. Память человеческая — не кинолента и не куча сведений, это многомерная ассоциативная сеть, между узлами которой имеются связи. Грубо говоря, есть множество фактов, утверждений, событий, связанных между собой причинно, ассоциативно или индуктивно (методом обобщения). В зависимости от того, насколько внутренне важна каждая связь, она в большей или меньшей степени доступна, что можно условно выразить дистанцией между соответствующими узлами. И напротив, чем чаще эксплуатируется каждая связь, тем короче она становится, вплоть до образования новых связей, если одна и та же «кривая» дорожка проходится часто. Помимо интересных выводов из этой модели о свойствах памяти, можно представить себе, что сведения, узлы, ассоциирующиеся между собой, образуют группы, отстоящие от других таких же групп. Скажем, группа «импрессионисты» может находиться рядом с группой «как я пытался рисовать в юности», но довольно далеко от группы «базовые знания по астрономии». Если какая-то тема изучена хорошо, то она образует плотную, компактную группу узлов, которая при вопросе на близкую тему всплывает в памяти практически как единое целое. Простите за занудство, но это важный момент. Так вот, зачастую, когда мне задаёт вопрос клиент или просто знакомый, то ответ в моем сознании возникает как совокупность фактов и закономерностей, связанных с темой вопроса, из которой я вычленяю по возможности короткую и понятную формулировку. Однако бывает, что, начиная ответ с вводного оборота «О, это очень просто: …», я вдруг понимаю, что простота эта — в связности и компактности элементов имеющихся знаний, узлов ассоциативной группы, но если начать излагать последовательно, то текста окажется довольно, а то и чрезмерно много. Впервые я нарвался на этот эффект, когда ещё во студенчестве один мой стеснительный знакомый попросил меня рассказать, о чем говорить с девушкой. Я радостно сообщил, что «это очень просто», сейчас расскажу, но потребовалось два часа, чтобы изложить самую примитивную часть алгоритма. Так вот, обычно написание статьи начинается с того, что я нарываюсь на вопрос, понятный и относительно полный ответ на который соответствует группе знаний. Так было, например, с недавней статьёй «Сепарация (переходный возраст) для родителей». Иногда объем ответа понятен сразу, иногда пригодность для статьи выясняется со временем. Дело в том, что, как я уже сказал, группы ассоциативных узлов отделены от других групп, но не границами, как страны, и не дорогами, как города, а более-менее очевидной нагруженностью связей. И часто бывает не очень просто выделить из всего пространства знаний именно группу, которая может быть изолированно описана. Наглядный пример — в предисловии к статье «Жарим с корочкой»: Стал я прикидывать, что писать, и, к ужасу своему, понял, что если излагать всё, что кажется мне важным, то это получится если не книга, то что-то около. А если с иллюстрациями, то точно книга. Ну сами подумайте: вопроса, на какой сковороде жарить, надо же хоть коснуться? Чугунная, алюминиевая, керамическая, противопригарная, толсто- или тонкостенная? Состав масла для жарки тоже ведь не обойти. Подсолнечное, оливковое, рафинированное, нерафинированное, сливочное, сливочное топлёное, сало, смеси. Смеси, господа! Они дают столько возможностей! (Где тут смайлик наступания себе на горло?) Температурный режим. Ооо! Температурный режим — это то, что определяет, тушится у вас продукт или подгорает. И он не обязан быть равномерным. Начало и конец — это два разных конца, господа! (Наступаем на горло) Количество масла! Это тот вопрос, с которого всё начиналось. Но как к нему подойти, не разобрав, что именно мы собираемся жарить? Одно дело — испечь лепёшку, и совсем другое — картофель фри с золотисто-хрустящей корочкой. А раз уж речь зашла о корочке, как тут проигнорировать тему фламбирования? И надо же обсудить технику безопасности, воспламенение масла и методы его тушения (ни в коем случае не водой!), разобрать занимательнейшую физику процесса брызганья и плевания масла… В общем, в размышлениях я оттоптал своей песне горло по самые почки. Почки, господа! Нет… Нет… Я удержусь… Бывает сложно, с одной стороны, упомянуть все важные моменты, а с другой — не отклониться слишком далеко в сторону. Кстати, во многом именно поэтому удобно писать статьи на темы, известные очень хорошо. Недостаток внутренней проработанности может привести к трудностям разграничения о чем писать, а о чем не надо. Иногда, конечно, небольшой пробел в знаниях легко заполнить справочным материалом, но только небольшой, иначе неудачный выбор источника или иллюзия внутренней очевидности может сыграть дурную шутку. — Что Гаврила! Ведь это же халтура! — защищался Ляпис. — Я написал о Кавказе. — А вы были на Кавказе? — Через две недели поеду. — А вы не боитесь, Ляпсус? Там же шакалы! — Очень меня это пугает! Они же на Кавказе не ядовитые! После этого ответа все насторожились. — Скажите, Ляпсус, — спросил Персицкий, — какие, по-вашему, шакалы? — Да знаю я, отстаньте! — Ну, скажите, если знаете! — Ну, такие… В форме змеи. — Да, да, вы правы, как всегда. По-вашему, ведь седло дикой козы подаётся к столу вместе со стременами. — Никогда я этого не говорил! —закричал Трубецкой. — Вы не говорили. Вы писали. Мне Наперников говорил, что вы пытались всучить ему такие стишата в «Герасим и Муму», якобы из быта охотников. Скажите по совести. Ляпсус, почему вы пишите о том, чего вы в жизни не видели и о чем не имеете ни малейшего представления? Почему у вас в стихотворении «Кантон» пеньюар—это бальное платье? Почему?! — Вы — мещанин, — сказал Ляпис хвастливо. — Почему в стихотворении «Скачка на приз Буденного» жокей у вас затягивает на лошади супонь и после этого садится на облучок? Вы видели когда-нибудь супонь? — Видел. — Ну, скажите, какая она! — Оставьте меня в покое. Вы псих! — А облучок видели? На скачках были? — Не обязательно всюду быть! — кричал Ляпис. — Пушкин писал турецкие стихи и никогда не был в Турции. — О да, Эрзерум ведь находится в Тульской губернии. Ляпис не понял сарказма. Он горячо продолжал: — Пушкин писал по материалам. Он прочёл историю Пугачевского бунта, а потом написал. А мне про скачки всё рассказал Энтих. После этой виртуозной защиты Персицкий потащил упирающегося Ляписа в соседнюю комнату. Зрители последовали за ними. Там на стене висела большая газетная вырезка, обведённая траурной каймой. — Вы писали этот очерк в «Капитанском мостике»? — Я писал. — Это, кажется, ваш первый опыт в прозе? Поздравляю вас! «Волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом…» Ну, удружили же вы «Капитанскому мостику»! «Мостик» теперь долго вас не забудет, Ляпис. — В чем дело? — Дело в том, что… Вы знаете, что такое домкрат? — Ну, конечно, знаю, оставьте меня в покое… — Как вы себе представляете домкрат? Опишите своими словами. — Такой… Падает, одним словом. ИиП «12 стульев» Далее, когда мы выяснили, что знаний нам достаточно, возникает опять же непростой вопрос порядка изложения. Как я уже сказал, ассоциативная сеть многомерна, то есть узлы связаны между собой массой связей, различающихся по силе. В нашем случае — по важности. А текст, как сигнал, одномерен. И не всегда самая прямая ассоциация формирует самую удачную очерёдность повествования. Читатель читает последовательно, сначала первое слово, потом второе. Сначала первую фразу, потом остальные. И всё, необходимое для понимания какой-то мысли, должно ей предшествовать. Не говоря уже о том, что, как в случае шелкового кокона, требуется в орнаменте знаний нащупать узелок, с которого имеет смысл начать. К тому же шелковый кокон состоит из единой нити, а знания связаны между собой внутренне многажды, поэтому приходится думать, какие из связей можно аккуратно разомкнуть, не вредя смыслу, чтобы получилось последовательное повествование. Таким образом начало статьи зачастую может состоять из разрозненных сведений, которые позже собираются воедино причинными и прочими связями. Я, разумеется, упомянул в уже названной работе «Как писать статью» о необходимости структурирования текста, но… Итак, далее работа над статьёй заключается в построении её структуры. Грубо говоря, в сортировке, что из чего логически следует, что на чем основано, что с чем соседствует. Обычно в статьях о психологии я начинаю с животных или с древнего мира. Именно поэтому. Каждая высказанная мысль, каждый вывод, могут быть изложены отдельным куском. Поэтому, даже если прямо сейчас неясно, в какой последовательности блоки должны излагаться, можно начинать писать, если вы уверены, что все блоки вам понятны, сведений у вас достаточно, и затруднений вы ни в одной точке не испытываете. Если же затруднения есть, то имеет смысл их устранить ДО того, как вы сядете за клавиатуру. Очень обидно бывает, когда всё вроде бы готово, но ключевой момент смысла вам недоступен. У меня такое случилось в статье «Конец света», которая так и осталась недописанной. Если же вы начали писать, то следует руководствоваться следующими правилами: Всё, необходимое для понимания, должно быть записано. Полезное для понимания может быть записано, а может и не быть. Всё, что не требуется для понимания, должно быть пропущено. Здесь уместно ещё раз напомнить, что мыслят люди обычно тремя образами (чаще в основном только одним из них): дедуктивным (от общего к частному), индуктивным (от частного к общему) и традуктивным (по ассоциации). Поэтому для лучшего понимания идею лучше высказывать сначала общей мыслью, затем ввести ассоциацию или метафору, и завершить примером. Правда, сам я не всегда соблюдаю эту рекомендацию. Когда отдельные блоки записаны, получается черновик статьи. Теперь самое время разместить все блоки в наиболее понятной последовательности. Имея перед глазами написанный текст, это не особенно сложная задача. Иногда удаётся что-то удачно вычеркнуть, иногда приходится дописывать в логические пробелы дополнения и уточнения. Часто требуется вводить периоды, плавно переводящие предыдущий блок в следующий. Далее наступает пора редактирования стиля. Помните, что цель статьи — сделать что-то понятным. Поэтому формулировки должны быть максимально чёткие и максимально доступные целевой аудитории. Моя ЦА — образованные, интеллигентные люди, поэтому я не гнушаюсь терминологией или малораспространенным, зато точным словом. Мой читатель, в случае чего, не поленится поискать незнакомое слово в словаре. Не старайтесь специально сделать текст красивым. Я вам гарантирую, что кратко, ёмко и точно изложенная мысль выглядит прекрасно. Не старайтесь специально «подать себя», лучшая подача — качественный текст. Ну и, собственно, всё остальное, что мне сейчас приходит в голову, изложено в той же самой статье о том, как писать статью. Льщу себе надеждой, что кому-то мой текст будет полезен.

Комментарии

Добавить комментарий