Все наши роли
Все слышали фразу: "Весь мир — театр". Некоторые еще добавляют: "А люди в нем — актеры", Однако и это только часть рассуждения по этому поводу из пьесы Шекспира "Как вам это понравится". Весь монолог нам сейчас не нужен, а вот первые четыре строчки интересны:
Весь мир — театр.
В нем женщины, мужчины — все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
(Перевод Т.Щепкиной-Куперник)
Самая интересная строка — последняя. Сегодня модно "искать себя", развивать и формировать свою личность, в то время как личность не может быть все время одной и той же. В своей жизни мы выступаем в разных образах: ребенок, супруг, родитель, агрессор, жертва, начальник, подчиненный, проситель, клиент, продавец, и так далее. И это более, чем нормально: вообразите себе, что вместо роли подчиненного вы начали играть ребенка. Да вам скорую вызовут!
Поэтому развитие личности включает в себя способность к разнообразным социальным взаимодействиям, коммуникации в разных ролях.
Не стоит думать, что роль — это нечто "наносное", "внешнее", натянутая искусственная маска, и горделиво говорить, что "я — всегда один и тот же". Я уже намекнул, что это не повод для гордости, а признание в неумении себя вести. И поведение в норме — это вовсе не попытка изобразить себя не таким, какой есть, а уместное предъявление стороны личности, адекватной ситуации.
Личность многогранна, и у каждого из нас — множество "сторон", а лицо — только одно. И предъявлять приходится единовременно только одну сторону личности. Маска же чужеродна, это знает всякий, кому приходилось видеть актера в несвойственной ему роли. А вот хорошая актерская игра по мысли Станиславского включает в себя формирование внутри тех чувств, которые планируется продемонстрировать, то есть в первую очередь не изображение, а переживание. И роль в нашем случае — не маска, а образ, соответствующий внутренней потребности и внешней ситуации.
И роль родителя, например, в первую очередь отличается от роли, скажем, покупателя именно тем эмоциональным узором, который мы несем в ситуацию, и только затем уже адекватным этому узору поведением.
Хорошим актером считается тот, кто в состоянии убедительно проявить нужные чувства, кто ведет себя так, что его состояние читается снаружи. Если же он при этом выглядит наигранно, неестественно, то считается не таким хорошим. Заметьте: критерий — не внутреннее состояние актера, а умение его показать. Если даже Отелло очень сильно злится на Дездемону, но по нему этого не видно, то роль провалена.
Есть и градации: чем лучше актер, тем меньше требовательных людей в состоянии отличить его игру от естественного проявления истинных чувств, и тем больший накал эмоций он в состоянии показать.
Некстати: я считаю, что отечественный кинематограф погиб, в том числе и потому, что актерская школа потеряла качество. В российских фильмах можно видеть множество актеров невнятных, невыразительных, неестественных... Но все равно находятся люди, которые эти фильмы смотрят, не будучи в состоянии отличить хорошую игру от плохой. В противоположность голливудская актерская школа отменно хороша. Сценарий может быть традиционно тупым, режиссура — механистичной, оператор — топорным, художник — небрежным, но актеры даже второго плана во всем этом "горьком катаклизме" сохраняют естественность и выразительность. Ну и работа компьютерщиков обычно красива.
Вторая линия параллели — реальная жизнь. Если обычный человек не в состоянии выразить свои эмоции, то их и не видно. "Никто меня не понимает!" — жалуется такой человек. Я считаю, что понимание — на совести объясняющего. И если вы не смогли выразить своих чувств, то кто виноват, что их и не заметили? Или интерпретировали ваше поведение как-то не так, как вам хотелось бы?
Я вовсе не имею в виду, что каждый человек должен быть гениальным актером. Во-первых, конечно, актер играет все же не себя. Об этом я чуть позже. А во-вторых, жизнь обычного человека гораздо менее насыщена эмоциями, чем кино. И набор их меньше, и накал, и нужда в явном выражении. Но когда эта нужда появляется, никуда не денешься — надо уметь выразить. И мало сказать с каменным лицом: "Я очень рад", надо еще и улыбнуться, причем искренне.
А вот это умеют уже не все. Мне как-то встретился человек, не умевший улыбаться. Вообще. У него даже мышцы соответствующие не напрягались, в попытке улыбнуться он мог только чуть растянуть губы. Совершенно не похоже. К чести его надо сказать, что по моему совету он озадачился этим вопросом, и в результате длительных тренировок создал себе живую и обаятельную улыбку.
Гениальных актеров вообще мало. Мало их было и в средневековых театрах. Чтобы игра все же была понятна, в разных культурах были созданы разнообразные условности, позволяющие зрителю не ошибиться в том, что же такое сейчас играет актер. В Древней Греции и в Японии использовались маски, в Европе — костюмы и характерные жесты. Если вы посмотрите немые фильмы начала прошлого века, то вы увидите, как театральная культура позволяла актеру донести до зрителя внутреннее состояние персонажа. Он не изображал эмоцию, а обозначал ее условным знаком. Актриса заламывает руки и смотрит в сторону — переживает. Актер набычивается и поднимает плечи — злится. Машет руками и подпрыгивает — волнуется. Определенная условность, разумеется, сохранилась в театре и по сей день. За что я его и не люблю.
Как-то в 90-х мне случилось быть на спектакле театра МГУ. Актеры время от времени начинали со сцены орать. Я долго не мог понять, зачем, а потом дошло, что они так изображали сильные эмоции. Любые сильные эмоции. Одинаковыми воплями.
Но жизнь все же — не театр. Если некто орет, то, наверное, он что-то сильное переживает. Но если в театре, обманувшись по поводу состава его чувств, мы, как максимум, будем недовольны актерской игрой, то в жизни мы будем строить планы взаимодействия на основе неверной интерпретации поведения.
А отсюда уже давно напрашивающийся вывод: для успешного взаимодействия с людьми имеет смысл уметь свои эмоции выражать ярко и адекватно. Независимо от того, актер вы или нет.
Нет, не обязательно, скажем, владеть каллиграфией, но писать надо разборчиво. И говорить внятно, даже не будучи диктором. С выражением эмоций — то же самое. Либо вы можете сделать дружелюбное лицо, либо вам свое дружелюбие придется долго и трудно доказывать другими образами.
Нет, в школах этому не учат. В школах учат взаимодействию, достаточному для работы, то есть тому, что нужно тем, кто за образование платит. "Подойди сюда, возьми вот это и отнеси вон туда". И для жизни на благо правителей этого обычно достаточно. А вот для собственного счастья требуются и некоторые дополнительные знания и умения, которые приходится получать частным образом, если все же дошло, что они нужны.
Я считаю, что никому не вредно позаниматься в актерской мастерской, в самодеятельном театре, театральной студии, на ораторских курсах. Я в свое время даже вел цикл занятий под названием "Психологический театр", целью которых было развитие выразительных средств — мимики, пластики, речи, необходимое и достаточное для удобного общения, плюс некоторых других навыков, о которых ниже.
Я тут упомянул о костюмах и масках. Между прочим, и в жизни такие лайфхаки имеют место. Хотите выглядеть важно — отпустите бороду (если вы мужчина). Хотите выглядеть игриво — положите яркие тени (если вы женщина). Хотите выглядеть серьезно — наденьте очки. Очки — сильный косметический фактор, изменяющий не только образ, но и читаемое выражение лица.
Это иногда бывает неимоверно важно.
У каждого человека, в силу индивидуальной анатомии лица, при расслабленной мимике читается какое-то, обычно неяркое, но заметное выражение.
Впервые я это обнаружил в школе. У нас был преподаватель математики. Имени я не запомнил, а прозвище у него было «Бобер». Он у нас слыл веселым балагуром, и на уроках, когда он говорил, по классу постоянно гуляли смешки. Однажды я то ли притомился, то ли не выспался, и положил голову на руки, закрыв глаза, но продолжая слушать учителя. И вдруг я обнаружил, что, если на него не смотреть, то он вовсе не особенно весел и практически не остроумен. Иногда хохмит, но качество и количество хохм никак не оправдывает ту веселую реакцию, которую выдает класс. Меня это поразило, я поднял голову и присмотрелся к лицу учителя. Меня постигло открытие: действительно, у него на лице вовсе не было веселой улыбки! Зато были ярко выраженные носогубные складки, которые, вкупе с формой рта, производили впечатление, будто он постоянно ухмыляется. Если от этого отвлечься, то остальное лицо было усталым и скучным.
Второй раз я этот феномен отметил во студенчестве. Я ехал куда-то на троллейбусе №5, на задней площадке, прижатый силой часа пик носом к окну, и в районе улицы Герцена услышал за спиной беседу, в которой участвовали два мужчины и одна женщина. Ничего примечательного в этой беседе не было, но случился момент, когда женщина пошутила. Вполне себе неплохо пошутила, но при этом сама первой стеснительно засмеялась, как будто сделала что-то неправильное, а ее собеседники ее едва поддержали, тоже как-то неуверенно. Я не выдержал, мощным усилием развернулся в их сторону и не пожалел: я увидел, что у этой женщины брови анатомически опускаются к переносице, что придает ей строгий, сердитый вид. Если наклонить голову так, чтобы козырек кепки закрывал от меня ее брови, то она выглядела вполне себе дружелюбно.
Эти два явления, объединившись в моей голове, спустя время привели меня к выводу, что люди бывают вынуждены идти на поводу ожиданий, рождающихся от того, какое выражение лица им свойственно от природы. И это случается гораздо чаще, чем можно подумать.
Вообразите себе: короткие брови, круглые глаза и мягкие губы. Такой человек выглядит наивным, ан нет — генетика. Но люди ждут от него этой наивности, берегут его, объясняют по три раза. И он, не видя иного к себе отношения, привыкает к этому. Теоретически он мог бы бороться с этим впечатлением. Практически такие усилия требовались бы постоянно, что, само собой, было бы более утомительным, нежели приспособиться к обремененному предубеждением общению.
Вспоминается читанная где-то история про работника (тогда еще) милиции, который о своем лице говорил, что по утрам, когда бреется и смотрит в зеркало, самого тянет документы спросить. Впрочем, был у меня такой знакомый с жуткой, маньячески жестокой рожей. Компенсировал он это тем, что выработал очень мягкую, даже нежную манеру речи. Но пока не заговорит…
("Как выработать суровый взгляд")
К сожалению, ожидания окружающих приводят к амплуа. Удачно скроенная глупая рожа в одном из ранних фильмов Савелия Крамарова так к нему и прилипла. И испортила ему жизнь.
Там дальше в статье о том, как изменить анатомические особенности лица к лучшему, чтобы уйти от подобных коллизий, но мы сейчас не об этом. Работать можно и над привычной пластикой, и над интонациями ("Упражнения для голоса"), но важна не только техника, но и ее применение. Какой я трюизм написал...
Хороший актер — это разнообразный актер, способный сыграть что угодно. Не только любое поведение, но и любую личность. В пример приведу актера Джона Малковича. Во всех фильмах, где он играет, он настолько естественен, что всякий раз создается впечатление, что он играет самого себя. Но роли все — категорически разные. И даже мне, психологу с 25-летним стажем, не видно, какой он под этим всем, какой у него характер на самом деле. Преклоняюсь.
Но куда больше актеров с узнаваемыми характерами, одинаковыми во всех ролях. Есть какие-то эмоции, которые актер умеет играть хорошо. Их и играет. И персонаж получается состоящий из тех эмоций, которые он играет.
В жизни то же самое. Самые привычные, наработанные проявления создают образ, которому потом приходится следовать. Неуклюжие попытки выйти за рамки амплуа воспринимаются с недоверием, и человек оказывается в плену ограничений собственной выразительности.
С этим можно бороться. Не быстро, не просто, но результативно. Для этого, правда, требуется не только техника, но и тактика и стратегия, сейчас я об этом скажу несколько слов.
В первую очередь имеет смысл посидеть, подумать и понять, какие роли в принципе жизнь от нас требует. В какие отношения мы вступаем с окружающими. Во вторую очередь — понять, какие из них мы отыгрываем слабо, неконгруэнтно, неумело. И разобраться, какими техническими приемами мы можем сделать это поведение выразительнее и адекватнее. Это нормальная актерская работа.
Затем стоит подумать, есть ли у нас какие-то состояния, потребность в каких-то взаимодействиях, для которых у нас нет готовых ролей. Это бывает, например, когда человек из специалиста превращается в руководителя, и становится нужно не старательно выполнять распоряжения, а самому властно и категорично их раздавать. А он не умеет. И возникает необходимость научиться. Офицеров, между прочим, специально тренируют на "командный голос". Не буду сейчас объяснять, что это такое, лучше один раз услышать, чем сто раз прочесть.
В принципе для начала полезно понимать всего три шкалы поведения: активность-пассивность, позитив-негатив и доминирование-подчинение, и уметь использовать их в разных сочетаниях.
Но и это только половина дела.
У актеров есть масса упражнений на "отыгрыш", то есть на наиболее удачное реагирование в какой-то заданной ситуации. Эти задачи постоянно возникают и у обычных людей в реальной жизни. Мне, как психологу, постоянно приходится слышать недоумения типа "А она мне и говорит... А я сижу и не понимаю, что мне ответить!"
Актер должен уметь сообразить, что ответить. И сообразить быстро, заминка на сцене — это брак. Существует масса театральных анекдотов про особенно удачные и комичные отыгрыши.
Как правило, актеры в театре не учат наизусть тексты, которые по роли можно читать с листа. Иногда это обстоятельство играет с ними злую шутку. Так, в одном спектакле на сцену вбежал гонец и передал королю письмо со словами:
— Ваше Величество, вам письмо!
Король разворачивает свиток и — о, ужас! — текста там нет (коллеги подшутили). Но артист был опытный, поэтому, возвращая свиток гонцу, сказал:
— Читай, гонец!
Актер, исполняющий роль гонца, тоже был не лыком шит и вернул письмо королю со словами:
— Неграмотен, Ваше Величество!
©перто
Весьма неплохо будет, если и вы будете уметь экспромтом находить удачный ответ на подачу. Существуют упражнения и игры на актерскую находчивость и остроумие.
Но и это не все, что можно вытянуть из актерского ремесла для обычной жизни.
Поскольку мы не играем какого-то определенного персонажа все время, персонажей тоже можно менять, в отдельных ситуациях ведя себя иначе, чем нам это свойственно. Если, конечно, позволяет техника.
С просторов интернета:
Шел как-то по привокзальной площади. Вдруг впереди в нескольких метрах раздался громовой крик.
Одетый в очень приличный костюм пожилой мужчина со всклокоченными седыми волосами схватил за плечо молодую цыганку и, протянув правую руку с судорожно скрюченными пальцами к ее горлу, срывающимся криком с истеричными всхлипываниями орал ей прямо в лицо:
- Задушу! Крови, крови хочу!
Та дергалась, пытаясь безуспешно освободиться.
Он страшно выкатил глаза, на губах появилась пена.
Прохожие реально шокированные остановились, не понимая происходящего:что это за маньяк посреди белого дня?
- Не зли меня! Я способен на страшное! Я могу разорвать в клочья! – неистово орал мужчина.
Цыганка, бледная, дрожала всем телом и готова была упасть в обморок. Ей на помощь подскочила вторая – намного старше, но сделать ничего не успела, поскольку мужчина схватил и ее за рукав.
Он издал какой-то нечленораздельный звук, прикусил нижнюю губу, лицо потемнело и вытянулось, глаза закатились. Конвульсии пробежали по его телу.
Страшно было смотреть на это. Что происходило с цыганками трудно описать – они как тряпичные куклы свисали в его цепких руках, неспособные произнести ни слова, потеряв всякую способность к сопротивлению.
Вдруг мужчина близко притянул старшую и прямо в лицо зашипел ей:
- Деньги! Кош-ш-шелек быстро! – и опять срываясь на крик: - Быстро или будет море крови!
Та уже почти ничего не соображая от ужаса, вытянула откуда-то из складок своей одежды и протянула ему кошелек. Мужчина отпустил молодую и выхватил кошелек.
- Кольцо! – орал он: - Я хочу кольцо!
Золотое кольцо перешло в том же направлении.
Картина была сюрреалистическая. Маньяк-грабитель?
Как только кольцо оказалось в руках мужчины, он отпустил цыганку. Те вдвоем, оглушенные и шокированные поспешили скрыться в ближайшем дворе.
Мужчина вдруг переменился: он пригладил волосы, поправил одежду, вытер платком лицо и улыбнулся. Повернувшись в сторону никем не замеченной из-за происходящего плачущей девушке лет 16-17, стоявшей неподалеку возле стены дома, он протянул ей кошелек и кольцо и немного извиняющимся тоном сказал:
- Возьмите, пожалуйста, это Ваше. Ну, не плачьте. Все хорошо. Просто у меня две недели назад цыганки обобрали жену, и я не мог не вмешаться, - и, поворачиваясь к нам (замершим прохожим, которых собралось к концу действия уже человек 20), добавил: – Я – актер драмтеатра.
Он повернулся и пошел прочь. Ему вслед раздались редкие аплодисменты еще пребывающих под впечатлением людей.
И тут мы уже вплотную подходим к работе сценариста и режиссера — людей, которые решают, какой персонаж в какой момент и с какой репликой выйдет на сцену. И даже из-за какой кулисы.
Если у вас есть хороший набор ролей, то есть и выбор для вашего внутреннего режиссера . И в банальном конфликте вы можете быстро решить, каким вы сейчас хотите быть: компромиссным и доброжелательным, истеричным и требовательным, или жестким и официальным. Например. И это безумно удобно.
Эту статью я написал для людей, которые заботятся о своем развитии, чтобы дать им еще кусочек понимания, куда можно двигаться. Путь актера — один из путей, важных для удобной и счастливой жизни. Не обязательно идти этим путем до конца, до "Оскара", но даже если вы сделаете по нему лишь несколько шагов, вам это пригодится.
Комментарии
Нет комментариев.